Хобби или работа
Jul. 9th, 2016 03:07 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nina_kinkНа одном семинаре во время резиденции Альма, мексиканско-американская автор книг прозы и поэзии, рассказывала, как она писала свою первую книгу. Здесь нужно сказать про Альму: она производит ужасно странное впечатление: ей за 70, от нее исходит много даже сексуальной энергии; при этом она ужасно боится говорить, поэтому разговаривает она с погремушкой: она произносит фразу и гремит погремушкой. И вот Альма рассказывает:
«Я писала свой первый роман. И вот я поняла, что мои герои должны заняться сексом. Все, приехали. Здесь должна быть сексуальная сцена. Ее нужно писать. И я начинаю писать, а представляю, как за мной стоят все мои четыре ребенка, и говорят мне: «Мама, как тебе не стыдно такое писать». И я просто не могу писать эту сцену. И тут я сказала себе: «Так. Это твоя работа или твое хобби? Если это твое хобби—не пиши. Если это твоя работа?»
И да, я сказала себе: это моя работа. И написала эту сцену.»
Откуда не возьмись, вот вылезло про хобби и работу у меня:
Сейчас странный промежуток в жизни. Я с одной стороны прихожу в себя после болезни, хотя черт знает, что это за состояние такое; с другой ищу работу, но до сентября могу искать несильно. У меня есть сейчас время, чтобы писать и читать. И я пишу и читаю.
Но я испытываю такое колоссальное чувство стыда, что у меня вот есть время, чтобы читать и писать. То есть «фигней страдать». Я уже три года пытаюсь убедить себя, что это—«работа». Что это такая особая жизнь без выходных, и этим такая интересная, и полезная. Мне полезная. Но как же общественная польза? То есть, получается, Советский Союз (а конкретно бабушки и дедушка, папа, мама, большинство моих теть) в моей голове стоит надо мной и меня осуждает за то, что я «не работаю».
И это даже смешно, это ужасно смешно: тратить силы на убеждения себя, что нет, не должен быть сначала готов обед, (и что кто ты вообще такая, чтобы не готовить обед).
То есть как бы я ни старалась, я чувствую, что я на самом деле занимаюсь хобби, а не работой.
И вот почему: Потому что я люблю эту «работу». Даже вот эти строчки я пишу, и я люблю их просто писать.
В моей же семье, с маминой стороны, к «работе» принято относиться как к страданию. Работу нельзя «любить». Работа—это то, то что ты делаешь, преодолевая себя. То, что тебе нравится делать—это «хобби», на которое ты имеешь моральное право, только отстрадав. (Делу—время, потехе—час). Каждый раз мама закатывала истерику перед любой домашней работой, практически всегда.
То есть мое отношение к «работе»--сначала нужно попереживать, попсиховать а потом уж приступить за работу. Отстрадать. Такой цикл внутреннего мазохизма: не разрешать себе ничего бесплатного. А может мазохизм этот мое настоящее топливо.
Решение, как всегда, в процессе: со временем привыкать.
«Я писала свой первый роман. И вот я поняла, что мои герои должны заняться сексом. Все, приехали. Здесь должна быть сексуальная сцена. Ее нужно писать. И я начинаю писать, а представляю, как за мной стоят все мои четыре ребенка, и говорят мне: «Мама, как тебе не стыдно такое писать». И я просто не могу писать эту сцену. И тут я сказала себе: «Так. Это твоя работа или твое хобби? Если это твое хобби—не пиши. Если это твоя работа?»
И да, я сказала себе: это моя работа. И написала эту сцену.»
Откуда не возьмись, вот вылезло про хобби и работу у меня:
Сейчас странный промежуток в жизни. Я с одной стороны прихожу в себя после болезни, хотя черт знает, что это за состояние такое; с другой ищу работу, но до сентября могу искать несильно. У меня есть сейчас время, чтобы писать и читать. И я пишу и читаю.
Но я испытываю такое колоссальное чувство стыда, что у меня вот есть время, чтобы читать и писать. То есть «фигней страдать». Я уже три года пытаюсь убедить себя, что это—«работа». Что это такая особая жизнь без выходных, и этим такая интересная, и полезная. Мне полезная. Но как же общественная польза? То есть, получается, Советский Союз (а конкретно бабушки и дедушка, папа, мама, большинство моих теть) в моей голове стоит надо мной и меня осуждает за то, что я «не работаю».
И это даже смешно, это ужасно смешно: тратить силы на убеждения себя, что нет, не должен быть сначала готов обед, (и что кто ты вообще такая, чтобы не готовить обед).
То есть как бы я ни старалась, я чувствую, что я на самом деле занимаюсь хобби, а не работой.
И вот почему: Потому что я люблю эту «работу». Даже вот эти строчки я пишу, и я люблю их просто писать.
В моей же семье, с маминой стороны, к «работе» принято относиться как к страданию. Работу нельзя «любить». Работа—это то, то что ты делаешь, преодолевая себя. То, что тебе нравится делать—это «хобби», на которое ты имеешь моральное право, только отстрадав. (Делу—время, потехе—час). Каждый раз мама закатывала истерику перед любой домашней работой, практически всегда.
То есть мое отношение к «работе»--сначала нужно попереживать, попсиховать а потом уж приступить за работу. Отстрадать. Такой цикл внутреннего мазохизма: не разрешать себе ничего бесплатного. А может мазохизм этот мое настоящее топливо.
Решение, как всегда, в процессе: со временем привыкать.
